Когда Саша понял это, то ему стало несколько некомфортно. Он ведь с ней просто заигрывал из вежливости. А она, по всей видимости, влюбилась совершенно серьезно. Как с этим быть?
— Луиза, — Александр снова взял девушку за плечи и взглянул прямо в глаза, — не спешите. Мы же не хотим, чтобы кто-то зашел и застал нас в столь неудобном положении.
— Александр, я… — Александр не дал ей договорить, поцеловав в губы.
— Луиза, не злитесь на меня, но я забочусь о вашем же благе. Давайте не будем дразнить англичан, они и так принесли нам много горя. Ну же, не печальтесь. Приезжайте осенью в Москву. Ваш отец собирался обсудить нашу свадьбу с парламентом, а потом приехать в гости. Вот с ним и приезжайте. Я буду рад вас видеть.
Беседа продолжалась около получаса. Луиза после пережитых потрясений, сопряженных с покушениями и прочими гадостями, оказалась «по уши» влюблена в Александра. Тут и гормоны, кипящие в ее юном теле, и непроходимая скука шведского двора, который тяготил девушку, и «принц на белом коне», спасающий ее от врагов. Не говоря уже о том, что Саша слыл одним из самых богатых людей Европы. В общем, все слилось в голове бедной Луизы в одном сплошном вихре эмоций и страсти, и она влюбилась — глубоко, основательно. Можно сказать, что девушка была уже готова на все ради Александра.
А вот Император получался фактически заложником обстоятельств. Ведь династический брак со Швецией, начавшийся как провокация, обрел вполне реальные черты. Да что там черты! Большая часть Европы была убеждена в том, что у Луизы и Александра настоящий роман. А учитывая, что это еще и выгодно как для России, так и для Швеции, то их брак тому же Бисмарку казался решенным делом. Особенно после фееричного слушания, на котором Виктория и Дизраэли вышли сухими из воды, но фактически подтолкнули общественное мнение Швеции к тому, чтобы поддержать этот брак. То есть, легкие и ничего не значащие заигрывания получили далеко идущие последствия.
Часть пятая
Партия в Го
Глава 31
«Мы с вами из одного теста сделаны… из говна».
Даун Хаус, Парфен Рогожин.
По возвращению в Москву, Александра ждал сюрприз — появился, пропавший на какое-то время Алексей Ираклиевич Левшин. Оказалось, что он был в Санкт-Петербурге летом прошлого, 1867 года и лишь чудом избежал гибели. Так случилось, что Алексей Ираклиевич уехал из Зимнего дворца по делам в Западно-Сибирское генерал губернаторство за несколько часов до того злосчастного нападение, известие о котором настигло его уже далеко в дороге. Понимая, что ситуация выходит из-под контроля и возможны беспорядки в духе тех, что творились в Европе в далеком 1848 году, он решил под предлогом продолжения порученного дела на какое-то время удалиться от Санкт-Петербурга. Рисковать оно нужно ради чего-то, а просто так. «Героически» гибнуть от шальной пули бандита никакого желания у Левшина не было.
Узнав же о воцарении Александра Александровича, он постарался как можно скорее вернуться. Однако погода помешала. Из-за чего, Левшин прибыл в Москву через пару дней после отъезда Императора в Берлин. Пришлось ждать.
— Алексей Ираклиевич, здравствуйте! Как долго я вас не видел. — Александр был искренне рад встрече. — Куда вы пропали?
— И вам доброго здоровья, Ваше Императорское Величество. — Левшин вежливо поклонился, выражая почтение. — Дела неотложные были. Ваш покойный отец придавал особое значение крестьянской реформе, а потому, даже несмотря на ее торможение, поручил мне собрать материалы по губерниям. Этим и продолжал заниматься, несмотря на печальную новость.
— Понимаю, — улыбнулся Император. — И какого рода материалы, если не секрет?
— Отчего же секрет? Ваш отец, понимая, что высшее дворянство Российской Империи не желает раскрепощения крестьян, захотел выяснить то, как обстояли дела в деревне.
— Его интересовало мнение крестьян?
— Не только. Весь сельский и уездный люд, живущий непосредственно вблизи проблемы, так сказать, и сталкивающийся с ней практически ежедневно.
— И каковы выводы вашей работы?
— Выводы оказались довольно неожиданными. К сожалению, я смог собрать сведения с довольно незначительного количества губерний, но основные тенденции уже хорошо видно. Самая главная заключается в том, что крестьянам совершенно не важен юридический вопрос и некий умозрительный статус свободы. Они оказались прагматичными людьми, привыкшими выживать, а потому рассматривающие любое нововведение только с точки зрения личной выгоды. Им важнее то, что они кушают и в какую одежду одеваются, нежели формальные статусы, ранги и звания. Конечно, нашлись и многочисленные представители довольно радикальных настроений, заявляющих измышления вплоть до самых крайних. Однако их не так много. Мало того, «борцы за свободу», как правило, оказывались людьми довольно низкого социального положения в селе.
— Люмпены?
— Не всегда. Но все зажиточные крестьяне с крепкими хозяйствами оказывались рассудительны, осторожны и прагматичны, избегая как какой-то чумы либеральных мнений. Мало того — крайне пренебрежительно отзываясь о тех, кто их придерживается, называя бездельниками и болтунами. Что, к сожалению, было не далеко от правды.
— То есть, вы считаете, что ядро деревни против отмены крепостного права?
— Никак нет, Ваше Императорское величество, я этого не говорил.
— Тогда как вас понимать?
— Наиболее здоровая часть крестьянства против отмены крепостного права как некоего политического жеста. Им от подобной бравады ни жарко, ни холодно. Самым важным, по их мнению, считается вопрос землепользования и некоторый перечень довольно неудобных отношений с помещиками. Например, та же барщина, которую они должны отбывать как раз в то время, когда у самих урожай требуется убирать или сеять. Сделай ее в любое другое время — никто особенно возмущаться и не будет. Это один из основных поводов для конфликтов и недовольства. Ведь перед крестьянином стоит задача выжить и прокормить семью. А помещик, занимаясь сельским хозяйством, требует отработки повинности в обязательном порядке в самое неурочное для крестьянина время. Но помещика тоже можно понять, но проблему это не разрешит. Впрочем, их цели и интересы взаимно противоположны.
— Ясно. Что же, здравые мысли. Впрочем, кое-кто считает крестьян сплошь дураками, да лентяями. Недурственно бы было им о подобном обстоятельстве узнать. Подготовьте подробный отчет с указанием наиболее важных, на ваш взгляд, статистических данных и вопиющих случаев, для иллюстраций перегибов на местах. Сколько вам потребуется времени?
— Около месяца, Ваше Императорское величество.
— Отменно. Но пишите вот с каким расчетом. После завершения своего литературного труда вы будете назначены имперским комиссаром по крестьянским делам. — Левшин удивленно поднял брови. — На данный момент накопилось большое количество фотографических и описательных материалов о природе Сибири и Дальнего Востока. Вам будет нужно изготовить наиболее красочные и эффектные альбомы и организовать массовую агитацию среди крепостных крестьян. Нужно подговорить их переселятся на восток. В случае согласия, они будут отпущены на волю, но с условием проживания не менее двадцати лет восточнее Урала. Исключая конечно, деловые поездки. Все недоимки будут списываться через Государственный банк Российской Империи в виде взаимозачета, так как их помещик, скорее всего, должен казне денег. А если нет, то погашаться за счет личных средств Императора. Благо, что их пока хватает. Семьям, решившим перебраться восточнее Урала, будет предоставляться все необходимое снаряжение в долг с рассрочкой платежей, который будет частично гаситься за счет оставляемого имущества.
— Ваше Императорское величество, но это же вызовет бурный протест дворянства!
— Именно для него и нужен ваш отчет. Вы человек известный в аристократических кругах и уважаемый, а потому, если ваша аналитическая записка, станет теснейшим образом перекликаться в самых нелицеприятных моментах с материалами того же Добролюбова, то может получиться правильный резонанс. Нужно показать, что мы стремимся отменить крепостное право не из идеологических причин в угоду западному одобрению, а исходя из конкретной государственной выгоды и целесообразности. Да не одним «героическим» рывком, а потихоньку, в виде вот таких акций, которые позволяют найти некоторые компромиссные варианты. Ведь, несмотря на неудовольствие помещиков, они будут получать компенсацию в виде либо сокращения собственного долга, либо прямых выплат. Да и землю у них никто не отбирает. Кстати, когда будете готовить агитационные команды, обратите особое внимание на наиболее вопиющих должников. Убежден — их хозяйства находятся в решительном запустении и крестьяне измучены, а потому готовы на многое, лишь бы прекратить этот ужас.