Глава 21
«Увлекательный» разговор с королевой в приватных условиях закончился. Но прогуляться по парку и не спеша все обдумать Александру никто не дал. Буквально через полчаса Саша оказался втянут в другое, не менее важное и полезное дело — предварительные рабочие переговоры с Отто фон Бисмарком.
К счастью, еще в Москве, проанализировав общую обстановку в Европе, Император и аналитики Имперской разведки (подразделение КГБ), пришли к выводу о характере подобных встреч. А также, просчитали, кто и что примерно может предложить. Поэтому, к переговорам с Бисмарком Александр в целом был готов и вел их уверенно, без мучительных раздумий и неопределенных фраз, что оказалось довольно неприятным сюрпризом для прусского канцлера.
Впрочем, практически все вопросы Отто крутились вокруг создания в Пруссии завода по производству винтовок МГ В-58 и патронов к ним. Своего рода лейтмотив переговоров. В роли второстепенных интересов выступило производство револьвера МГ Р-59 и пулемета МГ МП-58. Как ни странно, но 74-мм полковой пушкой канцлер не интересовался вовсе. Вообще. Видимо в прусском Генеральном штабе не рассматривали эти орудия как что-либо действительно перспективное. Вблизи их никто из прусских специалистов не видел во время «работы», а на марше оценить «странную конструкцию» они оказались не в состоянии. Да и понимание преимущества гаубичных углов вертикальной наводки к ним еще не пришло. Так что все вопросы кружились практически исключительно вокруг русской винтовки.
Предыстория подобного горячего желания Отто фон Бисмарка, наладить производство МГ В-58 была достаточно трагична. Первоначально канцлер, высоко оценив полученное от Александра оружие, настаивал на его копировании силами прусских специалистов. Но смерть в начале декабря 1867 года Иоганна Николауса фон Дрейзе сделала невозможным подобное мероприятие. Замены ему просто не нашлось. Даже более того — те немногие инженеры, которые пытались продолжить работу Дрейзе, банально передрались за привилегии и славу единоличного разработчика новой прусской винтовки. А попытки хоть как-то наладить работу собранного, в подражание Москве, конструкторского бюро, провалились одна за другой. Конечно, создать вполне достойные копии получалось, но вот выходили они дороже московских образцов, превосходя их в этом неприятном качестве в несколько раз. Плюс ко всему, всплыла печальная особенность — при попытке наладить на казенных заводах производства этой винтовки и патронов к ней, возникала проблема массового брака. Что решительно снижало объемы выработок и еще больше повышало стоимость оружия и боеприпасов. Конечно, в перспективе, лет за пять-шесть можно было решить эту проблему, однако, в Европе назревала новая война, и зависеть в ней столь ощутимо от поставок из Москвы Бисмарк опасался.
Поэтому, в апреле 1868 года канцлер приходит к выводу о том, что необходимо договориться с Александром и наладить производство «русской винтовки» на прусских заводах. Лицензионное, само собой. Последней каплей, которая склонила аналитиков Генерального штаба, удерживавших Бисмарка от переговоров с Сашей из-за ущемления «национальной гордости» стала инициатива Лондона, пришедшего к тому же выводу, что и Отто. То есть, посчитали, что быстрее и проще будет не «изобретать велосипед», а заключить контракт с Александром.
Впрочем, Пруссия и Великобритания оказались не одиноки в желании получить простую и качественную винтовку под унитарный патрон. Со стороны покажется странным — такие страсти из-за какой-то винтовки! Подумаешь! Однако все не так просто. Дело в том, что на 1868 год ситуация оказалась аховой. Отчеты о ходе Датской и Австрийской кампаний доводили руководства Европейских государств до состояния тихого ужаса. Особенно отличился в этом плане Мольтке во время Силезской оборонительной операции. Тогда всплыл печальный факт того, что эффективность огня русских винтовок, которыми был вооружен его корпус, старые системы винтовок австрийцев, заряжаемых с дула, превосходила только по скорострельности более чем в восемь раз. Пехота, вооруженная винтовками, заряжаемых с казны цельнометаллическими патронами, буквально выкашивала плотным заградительным огнем наступающих противников. А уж если бой носил оборонительный характер и части могли занять позиции в окопах, то преимущество возрастало еще больше. Ведь винтовки Энфилда и Минье требовалось заряжать стоя в полный рост, что делало солдата очень хорошей мишенью. У казнозарядных поделок такой беды не имелось, ибо ничто не мешало солдатам перезаряжать оружие лежа.
Конечно, еще существовали игольчатые системы, но они были неконкурентоспособны, так как не обеспечивали не только нужно плотности огня, но и требовали слишком тщательного ухода и частого ремонта. Например, винтовка системы Дрейзе требовала замену иглы после каждых двадцати выстрелов. Так что, альтернатив «русской винтовки» на европейском рынке просто не было и в обозримом будущем не предполагалось. Поэтому, сразу после Пруссии к Александру «навострили лыжи» представители стран Европы, благо, что многие из них присутствовали на конгрессе. Контракты на поставку рабочей документации и нескольких консультантов расходились как горячие пирожки и стоили весьма прилично.
Преимуществом подобного подхода стал не только первый масштабный прецедент продажи отечественных технологий Европе, но и хороший шанс усугубить кадровую проблему в странах «золотого миллиарда». И без того, не малую. Дело в том, что инженеры-консультанты имели по условиям контракта право на кадровую политику в рамках разворачиваемого производства. То есть, получали возможность поставить на ключевые должности наиболее неадекватных сотрудников. Это было необходимо для того, чтобы создать на заводах обстановку, направленную на консервацию научной мысли и создание непреодолимых барьеров для по-настоящему светлых голов. Конечно, после завершения условий контракта людей могли поменять, но попробовать стоило. Ведь каждый «олень» на ответственном посту серьезно подрывал обороноспособность своей страны. А уж если в нем еще и амбиции кипели, то он легко компенсировал собой целую дивизию в открытой войне.
Безусловно, доверять в столь деликатном деле любым своим техническим специалистам, работающим на заводах, было невозможно. Ведь их будут очень усердно пытаться перекупить. Поэтому Император решил присылать инженеров-консультантов из числа рыцарей братства Красной звезды, где к 1868 числились и некоторые, вполне адекватные инженеры. Плюс, планировалось привлечь несколько настоящих кадровых сотрудников КГБ, имеющих, по удачному стечению обстоятельств, вполне адекватное техническое образование. Да, придется натаскивать их в инженерном деле, но шанс глубокого внедрения, того стоил. Ведь кто-то должен «согласиться» на уговоры европейских правительств о «молочных реках и кисельных берегах».
Глава 22
— Ваше королевское величество, — вкрадчиво обратился Бенджамин Дизраэли к Виктории, привлекая ее внимание.
— Вы знаете, мне кажется, Александр сильно изменился.
— Что-то во время беседы пошло не так?
— Да нет. Но как раз это и пугает. Вы знаете, он мне очень тонко намекнул, что нашел истинных виновников событий в Санкт-Петербурге и «искренне» беспокоился за мою безопасность.
— В самом деле? — Удивился Бенджамин. — И кто же эти виновники?
— Он называл различных банкиров и прежде всего Ротшильдов.
— Даже так. — Задумался Дизраэли. — А как же правительство Великобритании?
— Просто намекнул, что считает его заложником обстоятельств и поставил меня в странную ситуацию своими ответами, приравняв к жертвам.
— Но такая позиция нам удобна.
— Не знаю. Я в курсе истинных виновников переворота, и, подозреваю, что Александр тоже. Да. Я совершенно убеждена в том, что он знает если не все, то очень много. И раз так, то зачем ему сдались банкиры и особенно Ротшильды?